Водовороты - Страница 44

На месте их уже ждала съемочная аппаратура – несколько кунгов с осветительными и звуковыми приборами, стационарными кинокамерами, имуществом и реквизитом актеров и каскадеров, дизель-генератором, огромной бочкой с солярой – в общем, со всем тем, без чего невозможны съемки даже самого простенького фильма. Кунги были доставлены из Москвы заранее – тремя личными тягачами Высоковского (продюсер, помимо всего прочего, владел на паях серьезной логистической компанией).

Демьян дал всем сутки на отдых и акклиматизацию, (охране – на обустройство периметра, чтобы любопытные чужаки не сильно отвлекали команду от дела), а на следующий день понеслось! Сначала Вере срезали под корень ее шикарные ухоженные ногти и (о, господи!) укоротили волосы – не сильно, но тем не менее, где-то наполовину. Вера, взглянув на себя в зеркало, чуть не расплакалась. На что продюсер, смеясь, заметил, что пусть радуется, что не остригли ее налысо, как ту же Деми Мур! И тут же добавил, что уж от хаки Вера не спасется! И пусть теперь привыкает!

Вера со вздохом глубокого сожаления запрятала подальше сережки-брошки, юбочки-блузочки, сандалики-шортики (до момента возвращения в Москву в ее распоряжении лишь два вида одежды – камуфляж и спортивные костюмы с бейсболками). Прагматичность и целесообразность – и никакой комар не прокусит суровую ткань!

Следующий шаг – подбор хаки!

Хаки – штаны (брюки), майка и несколько видов курток – различных фасонов, с многочисленными карманами, пуговицами и липучками. И обязательно – с хлопковым подворотничком, чтобы не натирать шею.

Форму требовалось подогнать по фигуре – демонстрировать сексуальность Веры входило в планы Высоковского наравне со сценами взрывов, перестрелок и кровавой поножовщины.

Подгонкой камуфляжа занялся штатный портной группы (и по совместительству – дизайнер костюмов). Продюсер считал его мастером своего дела – и не зря! В руках портного (Юрия Михайловича Шнепердзона) хаки изменилось до неузнаваемости. Вера смотрелась в нем как секси-красотка где-нибудь на выставке мод или в составе команды поддержки баскетбольного клуба высокого уровня. Что и требовалось доказать!

Увидев подопечную в новом сценическом образе (в хаки made in Shneperdzon and Co), Высоковский удовлетворенно хмыкнул – что в его исполнении означало изрядную степень довольства. Он внимательно осмотрел Веру и сзади, и спереди, заставил наклониться и постоять так несколько минут (да-да, а вы думали!), заглянул и снизу, и сверху, выбирая, с каких ракурсов лучше всего форма ложится в кадр, и записал все показания в свой фирменный режиссерский блокнот.

В профессии режиссера – масса тонкостей! Иначе и быть не может – поскольку режиссер – тот же самый художник, только оперирует он не кистью или же гусиным пером, а цифровой аппаратурой и актерами, гоняя их в шею и заставляя исполнять его – хозяина съемочной площадки – волю. А настоящий художник всегда ценит нюансы – именно опираясь на них, он создает своё великолепное творение! Поэтому Высоковский и старался ничего не упустить, всё просчитать и продумать!

На следующее утро начались съемки – и жизнь Веры превратилась в одно нескончаемое ползание по земле, кувырки, прыжки, ужимки с автоматом/пулеметом/гранатометом. Превратилась в крупные планы ее перемазанного грязью лица и глаз, которые излучали попеременно то бешенство, то непреклонность, то волю к победе, а то и лихое пренебрежение смертью. Превратилась… Впрочем, у каждого своя работа – и Вера не жаловалась!

* * *

– Чай – это хорошо! – Вера заползла в вагончик и сбросила с себя ненавистный камуфляж. Встала под «душ отпускника» (на крыше вагончика установили бак с водой, которая нагревалась от солнечных лучей) – вода была немного теплой, но не более того!

– Где ты, моя любимая ванна? – Вера быстро вымылась, стараясь не стучать громко зубами, и завернулась в полотенце. Вышла из душа, отыскала взглядом Опричника (британского кота голубых кровей, который уже неплохо вырос), насыпала ему сухого корма в блюдце и налила молочка из-под коровки (им съемочную группу снабжали местные фермеры).

– Иди рубай! – Вера легонько ткнула Опричника пальцем в мягкий бок. Тот придушено мявкнул, вытянул вперед лапы с обрезанными когтями, попытался вцепиться ими в толстый шерстяной плед, но ничего не получилось.

– Вот так-то, котейка! – Вера подсунула ему игрушечную мышь из мягкого поролона. – Остаешься один! Хозяйка уходит пить чай с продюсером – так что будь умницей, мышь не рви и на пол не гадь! А то приду и задам тебе перца, можешь в этом не сомневаться!

Опричник навострил уши и, как показалось Вере, согласно кивнул головой – дескать: «Иди и будь спок – всё будет ОК!» Порода сказывалась – кот был умен до чрезвычайности (так же как и пушист), хозяйку любил и с удовольствием давал себя потискать. Вера быстро полюбила его – такое очаровательно живое существо! И даже иногда думала – насколько проще с вислоухим котиком, чем с олигархом под боком. Котика покормил, почесал – вот он и доволен! А с олигархом – попробуй разберись, что у него на уме!

Однако пора выходить – продюсер, хоть и не олигарх (только стремится), но всё же заставлять ждать его – смертельный номер! Вера натянула свитер и джинсы – вечером в предгорьях в августе уже нежарко – кроме того, гнус стремится прогрызть дыру в любой удачно подвернувшейся человеческой коже. Наскоро подсушившись и причесав влажные волосы, Вера отработанными движениями навела легкий макияж – последний штрих – и на выход!

Продюсер уже стоял возле джипа Toyota Land Cruiser – вместе с тремя вооруженными до зубов (и в бронежилетах) охранниками и водителем. Джип был модифицированным – семиместным, так что влезли все. Только так (под охраной) Вера и могла покинуть окрестности лагеря – и никак иначе. Тутошние горячие горцы были совсем не прочь поближе познакомиться с блондинкой-кинозвездой, и какие у них в процессе знакомства возникнут желания, вряд ли можно было предугадать. Хотя, что предугадывать – и так всё понятно!